Заключение по проекту Федерального закона "О реорганизации и ликвидации
коммерческих организаций"
Д.И.
Степанов
магистр
частного права
эксперт
Восточно-Европейского
Центра
правовых исследований
Проект Федерального закона "О реорганизации и
ликвидации коммерческих организаций"
I. Общие
положения.
Предмет
исследования.
Настоящее заключение подготовлено на
основании анализа положений проекта Федерального закона «О реорганизации и
ликвидации коммерческих организаций» (далее: проект, законопроект), разработанного
Министерством экономического развития и торговли Российской Федерации (далее –
Министерство).
Анализ указанного проекта производился на
основании электронного экземпляра документа, предоставленного Министерством по
состоянию на 10.10.01. Кроме того при подготовке настоящего заключения
принимались во внимание отдельные положения проекта Федерального закона «О
внесении изменений и дополнений в Гражданский кодекс Российской Федерации, в
Федеральный закон «Об акционерных обществах» в Федеральный закон «Об обществах
с ограниченной ответственностью» в Федеральный закон «О производственных
кооперативах» и в Федеральный закон «О государственной регистрации юридических
лиц» подготовленного указанным Министерством по состоянию на 10.10.01. Также
учитывались разъяснения содержащиеся в Пояснительной записке к проектам
Федерального закона «О реорганизации и ликвидации коммерческих организаций» и
Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Гражданский кодекс
Российской Федерации, в Федеральный закон «Об акционерных обществах» в
Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» в Федеральный
закон «О производственных кооперативах» и в Федеральный закон «О
государственной регистрации юридических лиц» (далее – Пояснительная записка).
Указанные документы были любезно
предоставлены Отделом корпоративного управления названного Министерства а
потому подлинность их не проверяется.
Ограничительные условия.
Настоящее заключение составлено на основании
документов и данных, достоверность которых не проверялась. Нормативные
материалы и документы использованные при подготовке настоящего заключения, были
получены из надежных источников и считаются достоверными.
Настоящее заключение составлено на основании
законодательства Российской Федерации, действующего на момент составления
заключения.
Заключение в части приведения отдельных
доводов и обоснований предложений по исправлению законопроекта и
усовершенствованию действующего законодательства содержит профессиональное
мнение лица, подготовившего настоящее заключение и может не совпадать с мнением
и правовыми позициями организации которую оно представляет.
II.
Концептуальные вопросы регулирования реорганизации.
Прежде
чем обратиться к анализу отдельных положений указанного законопроекта, следует
остановиться на некоторых концептуальных вопросах рассматриваемого проекта.
Наряду с отдельными общими вопросами построения системы законодательства о
реорганизации и ликвидации юридических лиц, затронутыми в проекте, при
прочтении законопроекта обнаруживается ряд специфических проблем, имеющих также
принципиальное практическое значение и предопределяющих развитие и
функционирование юридических лиц, однако не нашедших глубокого отражения в
названном проекте.
Формы реорганизации и сфера действия
законопроекта.
Одной из отличительных особенностей,
характеризующей законопроект, является курс на максимальную дебюрократизацию
процедур, связанных с реорганизацией и ликвидацией коммерческих организаций,
сокращению возможных препятствий, возникающих для таких организаций в случае
осуществления ими реорганизационных процедур.
Наиболее ярко это выражается в ст. 3 проекте,
открывающей собственно регулятивную часть законопроекта, посвященную
реорганизации коммерческих организаций, где решается актуальный и злободневный
практический вопрос о возможности реорганизации коммерческой организации
(организаций) в форме, отличной от преобразования, в результате которой
создавалось хотя бы одно юридическое лицо иного вида. В указанной статье в
качестве общего правила вводится прогрессивная по своему содержанию норма,
согласно которой допускает участие в реорганизации юридических лиц различных
видов, также как в результате проведения определенных форм реорганизации
допускается создание юридических лиц иного вида, отличных от тех, что
участвовали в реорганизации.
В ст. 3 проекта закрепляется чрезвычайно
удачное и оригинальное юридико-техническое решение вопроса о допустимости
реорганизации коммерческих организаций различных видов: реорганизация
сопряженная с изменением организационно-правовой формы (в которой участвуют
юридические лица различных видов) возможна, если в соответствии с федеральными
закона допускается преобразование таких организаций. Однако разработчики
проекта на этом не остановились и предусмотрели в ст. 4 законопроекта еще более
либеральную норму, позволяющую комбинировать различные формы реорганизации.
Вместе с тем, по какому-то недоразумению
среди содержащихся в п.2 ст. 3 проекта форм реорганизации отсутствует указание
на присоединение, на которое также следует распространить возможность
участвовать в нем различных организационно-правовых форм.
Кроме того, ст. 3 во взаимосвязи со ст. 1
проекта имеет чрезвычайно важное значение, поскольку определяет предмет
правового регулирования, ограничивая сферу действия законопроекта лишь
реорганизацией и ликвидацией коммерческих организацией, за исключением
государственных (муниципальных) унитарных предприятий при этом не затрагивая
ликвидацию, производимую вследствие признания юридического лица несостоятельным
(банкротом).
Представляется, что приведенное ограничение
необоснованно. Более того стремясь уйти от одних ограничений препятствующих
нормальному функционированию оборота и деятельности юридических лиц принятие
законопроекта в качестве федерального закона может повлечь иные ограничения что
не отвечает современным теориям правового регулирования корпоративного
управления и корпоративных финансов. (Ronald Coase, The Problem of Social Cost,
3 J. of L. and Econ. 1-44 (1960) Ronald Coase, The Firm, the
Market, and the Law, Chicago: Univ. of Chicago Press. 1988 Simon Johnson
and Andrei Shleifer, Coase v. the Coasians, MIT and Harvard University
NBER Working Paper No. W7447 (1999)).
Как известно, выделяются два варианта
возможного правового регулирования реорганизации в форме отличной от
преобразования и сопряженной с изменением организационно-правовых форм:
включение соответствующих норм в специальные федеральные законы, посвященные
отдельным организационно-правовым формам, с тем, чтобы зафиксировать
процедурные нормы, связанные с созданием путем реорганизации юридического лица
в форме, регулируемой таким законом, а также издание интегрированного правового
акта, который включал бы в себя нормы, посвященные реорганизации различных
юридических лиц. Первый из указанных подходов предполагает распыление правового
материала по отдельным законодательным актам на основании критерия, имеющего в
своей основе организационно-правовую форму, в то время как второй подход
предполагает объединение правовых норм по предметному критерию, то есть на основании
типа правовых отношений, регулируемых законом. Поскольку российская правовая
политика в последнее время склоняется ко второму подходу, что не может не
вызывать одобрения, то разработчикам указанного проекта следовало довести этот
подход до своего логического конца и не ограничиваться лишь реорганизацией и
ликвидацией коммерческих организаций, предусмотрев в законопроекте также и
нормы, посвященные некоммерческим организациям а также государственным
(муниципальным) унитарным предприятиям.
Понятно стремление разработчиков проекта
ограничиться лишь нормированием реорганизации и ликвидации коммерческих
организаций, поскольку именно эти вопросы представляют в настоящее время
наибольшую практическую остроту. Вместе с тем, закрепленная в Федеральном
законе «О некоммерческих организациях» возможность преобразования учреждения в
хозяйственное общество, а также недавно введенная в гражданское
законодательство возможность преобразования по единогласному решению всех
акционеров акционерного общества в некоммерческое партнерство указывает на то,
что в ближайшее время также встанет вопрос о детальном правовом регулировании
реорганизационных процедур, в результате которых изменяется тип организации с
коммерческой на некоммерческую, и наоборот.
Первый шаг в этом направлении уже сделан и в
самом законопроекте в ст. 81 которого предусматривается, что акционерное
общество по решению всех акционеров может быть преобразовано в некоммерческое
партнерство. При этом игнорируются нормы действующего законодательства так
согласно ст. 17 Федерального закона «О некоммерческих организациях» учреждение
может быть преобразовано в хозяйственное общество, а ассоциация - в
хозяйственное товарищество или общество.
Вероятно возможны и обратные преобразования:
некоммерческого партнерства фонда (См.: Постановление Президиума ВАС РФ от
22.05.01 №8074/00 // Вестник ВАС РФ 2001 №10.) в хозяйственное товарищество или
общество. Кроме того не имеется каких-либо серьезных ограничений на
преобразование хозяйственных товариществ и обществ в ассоциацию если
преобразуемая организация не является компанией одного лица а все ее участники
составляют юридические лица. Здесь же, возможно, следовало ответить на вопрос о
возможности создания смешанных ассоциаций то есть одновременного участия в
ассоциации юридических лиц коммерческих и некоммерческих организаций а также
участия в ассоциации коммерческих организаций индивидуальных предпринимателей.
Кроме того, в проекте закрепляются нормы,
имеющие общий характер как для ликвидации коммерческих организаций, включая
государственные (муниципальные) унитарные предприятия так и некоммерческих.
Вместе с тем, ограничение сферы действия законопроекта лишь указанными
коммерческими организациями приведет к неурегулированности соответствующих
вопросов, возможно, на долгое время применительно к некоммерческим организациям
и государственным (муниципальным) унитарным предприятиям.
На основании изложенного предлагается
существенно расширить сферу действия законопроекта путем распространения его
также на некоммерческие организации и государственные (муниципальные) унитарные
предприятия, в результате чего будет возможно создание действительно
интегрированного федерального закона, посвященного реорганизации и ликвидации
не отдельной группы организаций, а всех юридических лиц.
Опасения, что для этого потребуется
проведение больших подготовительных работ являются необоснованными, поскольку в
законопроект следует лишь включить нормы, устанавливающие возможность
преобразования отдельных организационно-правовых форм коммерческих организаций
в некоммерческие (необходимо добавить лишь соответствующие указания в п.1 ст.
74 п.1 ст. 78 ст. ст. 81, 85 проекта), коммерческих организаций в
государственные (муниципальные) унитарные предприятия и наоборот (количество
реорганизационных цепочек ограничено лишь преобразованием открытого
акционерного общества и преобразованием в открытое акционерное общество). Кроме
того следует добавить новые Параграф 7 в Главу 5 Раздела I который бы
посвящался преобразованию государственных (муниципальных) унитарных предприятий
и преобразованию в такие предприятия а также Параграф 8 посвященный
преобразованию некоммерческих организаций в коммерческие. Необходимо
подкорректировать общие положения о ликвидации (глава 1 Раздела II
законопроекта) с учетом специфики ликвидации некоммерческих организаций.
Следует также скорректировать ст. 98 проекта с учетом специфики распределения
имущества некоммерческой организации при ее ликвидации.
В отношении допустимых реорганизационных
процедур по преобразованию отдельных организационно-правовых форм коммерческих
организаций в некоммерческие, и наоборот, следует установить исчерпывающий
перечень таких процедур, предусмотрев какие конкретно коммерческие организации
могут быть преобразованы в некоммерческие, и наоборот, при этом, учитывая
современный уровень развития российского законодательства о юридических лицах
необходимо ограничить возможность осуществления реорганизации, сопряженных с
изменением типа организации (коммерческая / некоммерческая) лишь преобразованием
исключив иные формы реорганизации.
Создание специальных глав (параграфов),
посвященных ликвидации отдельных видов некоммерческих организаций, лишено
смысла, так как в отличие от коммерческих организаций, перечень некоммерческих
организаций не является исчерпывающим образом закрепленным в Гражданском
кодексе Российской Федерации (далее – ГК РФ, Кодекс), а потому в законопроекте
можно ограничиться отсылкой к специальным федеральным законам в части,
определяющей особенности ликвидации таких организаций.
Кроме того в ст. 1 проекта следовало бы
включить оговорку что особенности проведения реорганизации при осуществлении
процедур в отношении несостоятельного должника могут устанавливаться
федеральными законами с тем, чтобы в будущем была обеспечена возможность
исключить специальным законом применение отдельных норм о реорганизации к таким
процедурам. Также в ст. 1 следует предусмотреть возможность установления
федеральным законом особенностей проведения реорганизации кредитных и страховых
организаций. В отношении подобных финансовых институтов возможно в будущем
следует предусмотреть особый порядок проведения реорганизации и удовлетворения
требований кредиторов.
Из сферы действия законопроекта полностью
выпали особенности реорганизации акционерных обществ работников (народных
предприятий) (Несмотря на низкую юридическую технику Федерального закона «Об
особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных
предприятий)» разработчики законопроекта не могут не считаться с фактом его
существования и появления подобных организаций на практике.), а также обществ с
дополнительной ответственностью.
Введение новых форм реорганизации.
Следующим концептуальным моментом, на котором
следует остановиться подробнее, является вопрос о разведении понятий разделения
и выделения на две группы и введении в отечественное гражданское право новых
форм реорганизации: разделения путем приобретения и выделения путем
приобретения с одновременным переименованием ранее известных форм реорганизации
на разделение (выделение) путем создания новых организаций (ст. 2, Глава 3, 4
Раздела I проекта).
В указанных нормах законопроекта предлагается
ввести в российское право такие формы реорганизации, как выделение путем
приобретения и разделение путем приобретения (ст. 2 Глава 4 Раздела I проекта),
при которых происходит не только соответственно выделение и разделение
юридического лица, но и одновременное (одноактное) присоединение созданного в
результате реорганизации (выделения или разделения) юридического лица к другому
юридическому лицу. Представляется, что для недопущения введения подобных форм
реорганизации отсутствуют какие-либо серьезные политико-правовые препятствия,
однако в данном случае не следует вводить какого-либо специального правового
регулирования для подобных форм реорганизации, ограничившись указание на то,
что к таким реорганизациям одновременно применяются в совокупности нормы о
выделении / присоединении и разделении / присоединении соответственно, если это
не противоречит существу реорганизации. Лишь в части, неурегулированной общими
положениями об указанных «базовых» формах реорганизации, необходимо введение
специального правового регулирования (в частности, реорганизуемая в таких
формах организация принимает решение о разделении (выделении), а организация, к
которой осуществляется присоединение (по терминологии законопроекта –
принимающая организация) заключает договор о присоединении и т.д.).
Обязательность проведения обоснования
реорганизации и оценки.
Как видно из указанного законопроекта, его
разработчики предлагают ввести институт экономического обоснования любой
реорганизационной процедуры, (Ранее о необходимости экономического обоснования
реорганизации, однако применительно только к акционерным обществам, указывалось
на Парламентских слушаниях, посвященных корпоративному управлению в России –
см. раздел 5 Рекомендаций Парламентских слушаний Государственной Думы
Российской Федерации «Развитие корпоративного права в России», Москва, 16 марта
2001 г.) для чего при проведении реорганизации должны разрабатываться
соответствующие обоснования (ст. ст. 18, 35, 42, 52, 58, 69, 75), при этом
исключение из подобной обязанности допускается лишь в случаях, когда все
участники реорганизуемых юридических лиц отказались от предоставления такого
обоснования либо в реорганизации участвуют связанные между собой лица. В более
ранней версии законопроекта исключения распространялись также на
государственные (муниципальные) унитарные предприятия.
Таким образом, предлагается ввести порядок
реорганизации, при котором любая организация, в том числе состоящая из
нескольких участников или имеющая незначительное имущество, будет обязана
готовить экономическое обоснование своей реорганизации, стоимость которого
может превысить не только все прочие издержки на реорганизацию, но даже и
стоимость имущества такой организации, если хотя бы один из участников такой
организации не пожелает отказаться от проведения экономического обоснования.
Очевидно, что такой подход не согласуется с экономической основой
корпоративного права и корпоративных финансов, а потому, если законодатель не
пожелает отступить от подобного подхода, (Следует отметить, что наиболее
развитый корпоративный правопорядок, право штата Делавэр, до настоящего времени
не смог определиться, должна ли реорганизация, в том числе слияние, быть
экономически обоснованной, или нет. Первоначально право Делавэра встало на
точку зрения о необходимости экономического обоснования, однако впоследствии
оно отвергло этот подход, при этом в настоящее время по данному вопросу
отсутствует единство мнений – см.: Norman Veasey, The Role of Corporate
Litigation in the Twenty-First Century, presentation at the Symposium “The
Next Century of Corporate Law”, Wilmington, Delaware, May 20-21, 1999, 25 Del.
J. Corp. L. 1377 (2000)). то его можно хотя бы скорректировать,
предусмотрев обязательность проведения экономического обоснования реорганизации
для определенной группы организаций, например, с числом участников (акционеров)
более 50 (следует закрепить определенное количество при этом выбор можно остановить
на показателе от 50 до 500), намеревающейся размещать ценные бумаги среди
неограниченного круга лиц или суммой активов, превышающей установленный законом
размер (по сложившейся законодательной традиции это может быть 50 000 МРОТ).
Кроме того, необходимость предоставления экономического обоснования отсутствует
при реорганизации, в которой участвуют хозяйственные общества, состоящие из
одного участника (акционера), при преобразовании некоммерческих организаций в
коммерческие, а также при проведении реорганизации некоммерческих организаций в
формах, отличных от преобразования в коммерческие организации. Следует
дополнить п.3 ст. 52 проекта указанием на случай когда все акции (доли паи)
принимающей организации принадлежат организации разделяемой (организации из
которой осуществляется выделение) путем приобретения. Аналогичными положениями
следует дополнить п.3 ст. 49 ст. 61 62 законопроекта.
Еще большее недоумение вызывает
предусмотренная ст. 69 проекта обязанность подготовки обоснования реорганизации
при преобразовании. Если подобные обоснования направлены лишь на информационное
обеспечение реорганизации, то есть на раскрытие информации как об этом
говорится в п.3 Пояснительной записки, то в случае с преобразованием подобные
обоснования ничего не дают, лишь увеличивая издержки на проведение
реорганизации.
Сказанное в полной мере распространяется и на
проведение оценки (п.4 ст. 18, п.4 ст. 35, ст. 43 п.4 ст. 52, ст. 59, п.4 ст.
69, ст. 76 проекта), поскольку привлечение оценщиков может оказаться в
отдельных случаях экономически необоснованным. Более того хотелось бы обратить
внимание разработчиков на не вполне корректную, незаконченную формулировку норм
посвященным хозяйственным товариществам (ст. ст. 43, 59, 76 проекта) поскольку
из названных статей не ясно, о какой проверке соотношения обмена акций (долей
паев) идет речь.
Вопросы правопреемства.
Введение экономического обоснования
направлено на защиту существующих участников (акционеров, учредителей, членов и
т.д.) юридического лица, вместе с тем, в законопроекте отсутствуют нормы,
посвященные документам, направленным на закрепление правопреемства
реорганизованных юридических лиц, что негативно отразится на законных интересах
кредиторов реорганизованного юридического лица. В законопроекте (п.4 ст. 7
проекта) очень поверхностно раскрывается порядок подготовки, утверждения и
содержание таких документов, как передаточный акт а о порядке утверждения
разделительного баланса вообще ничего не говорится. На практике это выльется в
огромные трудности, связанные с невозможностью определения правопреемников
реорганизованной организации по конкретным правам и обязанностям. Вообще
следует отметить, что вопросы правопреемства составляют одно из самых слабых,
не проработанных мест законопроекта.
Подобная позиция является сознательным
выбором разработчиков проекта который объясняется стремлением максимально
эффективно обеспечить текущую деятельность реорганизуемого юридического лица в
период между принятием решения о реорганизации и до завершения реорганизации
(п.5 Пояснительной записки).
Как отмечается в Пояснительной записке
«законопроекты отменяют необходимость утверждения передаточного акта и
разделительного баланса при принятии решения о реорганизации, относя решение
вопросов о правопреемстве на договоры (в случае слияния, присоединения,
разделения путем приобретения и выделения путем приобретения) или на само
решение о реорганизации (в случае разделения путем создания новой организации и
выделения путем создания новой организации). Тем самым устраняются внутренние
противоречия, заложенные действующим законодательством в механизм
реорганизации.»
Представляется что отмеченный подход является
прогрессивной новеллой которая может быть введена в отечественное гражданское
право однако необходимо предусмотреть детальное соотношение того каким образом
передача всех (части) прав и обязанностей отраженных в решении о реорганизации
(договорах о реорганизации) будет соотносится с конкретными правами и
обязанностями передаваемыми в момент совершения реорганизации и отражаемыми в
передаточных актах (разделительных балансах).
Если подобные вопросы не найдут отражения в
законопроекте то это может привести к появлению новых возможностей для
злоупотребления при реорганизации на этот раз со стороны менеджеров
организаций.
Защита реорганизуемой организации от
стечения требований кредиторов.
Кроме защиты интересов инвесторов
(участников, акционеров и проч.) любой нормативный правовой акт, посвященный
реорганизации, должен также решать вопрос защиты самого юридического лица
вовлеченного в процедуру реорганизации от неблагоприятных имущественных
последствий, связанных с осуществлением реорганизации. Наиболее злободневным, с
практической точки зрения, вопросом в этой сфере в настоящее время является
проблема защиты реорганизуемого юридического лица от стечения требований
кредиторов, которым в силу п.2 ст. 60 ГК РФ предоставлено право в случае
реорганизации юридического лица – должника потребовать прекращения или
досрочного исполнения обязательств и возмещения убытков.
В названном законопроекте предлагается
совершенно иное решение, позволяющее избежать юридическому лицу
несостоятельности, когда при реорганизации начинается лавинообразное
предъявление требований кредиторов: вместо закрепленного ранее внесудебного
порядка исполнения соответствующих требований реорганизуемым юридическим лицом
в проекте предлагается обязательное обращение кредиторов с иском в суд, при
этом согласно п.4 ст. 9 законопроекта суд может отказать в удовлетворении
требований кредиторов о прекращении или досрочном исполнении соответствующих
обязательств реорганизуемой организации, и возмещении им связанных с этим
убытков и (или) о возложении на создаваемые в результате реорганизации
юридические лица солидарной ответственности по обязательствам реорганизованного
юридического лица (такое требованию кредиторы могут заявить в течение 30 дней
после последней публикации о реорганизации) если реорганизуемая организация,
докажет, что в результате реорганизации опасности ненадлежащего исполнения
обязательства не возникает или такая организация предоставит достаточное
обеспечение исполнения соответствующих обязательств. Для реализации
предлагаемого подхода разработчиками проекта предлагается внести
соответствующие изменения в ст. 60 ГК РФ с одновременным исключением
соответствующих норм из всех специальных законов что должно также позитивно
отразиться на уровне правового регулирования реорганизации.
Оспаривание реорганизации.
В тесной связи с защитой реорганизуемого
юридического лица от возможного стечения требований кредиторов стоят также
вопросы защиты реорганизованного юридического лица, а также всех организаций,
созданных в результате реорганизации, от возможного признания недействительной
как реорганизации, а так и документов, оформляющих процесс ее проведения.
В преамбуле к Пояснительной записке
обоснованно отмечается, что действующее законодательство в силу своего
несовершенства, неясности и противоречивости ведет к тому, что любая
реорганизация, проводимая в настоящее время, несет в себе высокий риск
признания ее незаконной.
Соответственно, закрепление оснований для
признания реорганизации недействительной является следующей группой вопросов,
ждущих своего решения, но которые не нашли какого-либо отражения в указанном
законопроекте (ср. ст. 12 законопроекта). (Между тем, в зарубежных правопорядках, например, странах ЕС эти вопросы урегулирована на межгосударственном уровне – Cf.
art.22 of the Third Council Directive 78/855/EEC of 9 October 1978 based on
Article 54 (3) (g) of the Treaty concerning mergers of public limited liability
companies // Official Journal L 295 , 20/10/1978 p. 36 – 43; also available on
web-site: http://www.europa.eu.int/eur-lex/ [01.08.2000] Vanessa
Edwards, EC Company Law, Oxford University Press, N.Y., London,
1999, p.114-16.) При этом следовало бы
предусмотреть сокращенные сроки исковой давности (в проекте закона предлагается
установить подобные сроки в два месяца и то лишь для отдельных случаев признания
недействительным решения о реорганизации – ст. ст. 26 44 60 77 проекта), а
также указать, что реорганизация может быть признана недействительной лишь в
судебном порядке, за исключением случая, когда такое требование выдвигается
всеми участниками (учредителями, членами, акционерами) организаций, участвующих
в реорганизации.
Вызывает недоумение почему сокращенные сроки
исковой давности предусмотренные в проекте для признания недействительным
решения о реорганизации установлены лишь для хозяйственных товариществ при этом
остаются совершенно не урегулированными вопросы признания недействительной
самой реорганизации а также решений о реорганизации юридических лиц иных видов.
В законопроекте вовсе не указываются
основания признания реорганизации недействительной в том числе критерии
недобросовестной реорганизации (Между тем в отсутствие правового регулирования
судебно-арбитражная практика пытается выработать такие критерии самостоятельно
– см.: Постановление Президиума ВАС РФ от 31.10.2000 №796/00 // Вестник ВАС РФ
2001 №1.). Законопроект предусматривает ряд императивных норм которые
обязательно должны быть соблюдены при проведении реорганизации. Однако при
существующей редакции законопроекта остается неясным может ли несоблюдение
таких норм являться основанием для признания реорганизации недействительной.
Так может ли служить подобным основанием трехкратное не уведомление кредиторов
о реорганизации (ст. 9 проекта) несоблюдение формы договора о слиянии
(присоединении) или договора о разделении (выделении) путем приобретения (ст.
ст. 16 50) непредоставление проектов документов связанных с реорганизацией
кредиторам или участникам реорганизуемой организации (ст. ст. 19 36 53 70
проекта) при несоблюдении требования о соотношении величины чистых активов и
уставного (складочного) капитала (ст. 10). Кроме того поскольку в силу п.2 ст.
12 законопроекта решение о реорганизации не может быть признано
недействительным на основании того, что соотношение обмена акций (долей, паев)
и сумма компенсации является необоснованными от чего утрачивается не только
значение обоснования реорганизации но также остается не ясным а может
необоснованность указанного соотношения являться основанием для признания
недействительным не решения о реорганизации, а самой реорганизации.
Соответственно в законопроекте необходимо
решить вопрос о соотношении требований о признании недействительной собственно
реорганизации и признания недействительными решений и документов о
реорганизации (разделительных балансов, передаточных актов, договоров о слиянии
и присоединении), указав для каждого из них свои основания признания
недействительными и единые сроки исковой давности. В данном случае можно было
бы руководствоваться следующим: признание недействительными документов (их
ничтожность как это имеет место в случае со ст. ст. 16 50 проекта) в связи с их
противоречием законодательству или включение в них недостоверных сведений не
может являться по общему правилу основанием для признания недействительной
самой реорганизации, если они не отражают допущенные в ходе проведения
реорганизации неустранимые нарушения порядка ее проведения, установленного
законом.
III.
Отдельные замечания.
Без
решения указанных выше концептуальных вопросов невозможно дальнейшее движение
по развитию законодательства о реорганизации, также как невозможно создание
эффективных норм, имеющих более частный, прикладной характер. Вместе с тем,
следует остановиться на отдельных частных недостатках рассматриваемого
законопроекта.
Терминология законопроекта.
Необходимо отметить что законопроект на
основании которого готовилось настоящее заключение (проект по состоянию на
10.10.01) значительно улучшился с точки зрения техники его исполнения в
сравнении с первоначальным вариантом который размещен на официальном
интернет-сайте Министерства. Вместе с тем в нем сохранились отдельные
недостатки юридико-технического свойства. При прочтении указанного
законопроекта бросается в глаза слабая юридическая техника его исполнения, что
особенно ярко выражается в особенностях юридического языка, используемого в
проекте. Создается впечатление, что разработчики проекта либо плохо знакомы с
современным уровнем развития юридического языка, используемого в нормативных
правовых актах, посвященных юридическим лицам и эмиссионным ценным бумагам,
либо в оборот намеренно вводятся новые выражения, термины и понятия. Так,
вместо противопоставления реорганизуемого и реорганизованного юридического лица
и созданного в результате реорганизации юридического лица (организации) в
проекте идет речь о передающих и принимающих организациях (ст. 2 проекта), что
выглядит как буквальное заимствование из Третье и Шестой Директив ЕС (Cf.
the Third Council Directive 78/855/EEC of 9 October 1978 based on Article 54
(3) (g) of the Treaty concerning mergers of public limited liability companies
and the Sixth Council Directive 82/891/EEC of 17 December 1982 based on Article
54 (3) (g) of the Treaty, concerning the division of public limited liability
companies // Official Journal L 378 , 31/12/1982 p. 0047 – 0054; also available
on web-site: http://www.europa.eu.int/eur-lex/en/lif/dat/1982/en_382L0891.html
[01.08.2000].) вместо подразделения всех юридических лиц на учрежденные вновь и
созданные в результате реорганизации говорится о созданном вновь юридическом
лице при преобразовании (абз. 8 ст. 2 проекта) определение понятия
реорганизации данное в виде строгой дефиниции в ст. 2 вообще не выдерживает
никакой критики.
Вместо дополнительно выпущенных акций в
проекте говорится о дополнительных акциях (ст. ст. 31 64) в п.3 ст. 34 наряду с
долями следует добавить указание на паи в отдельных местах говорится о
регистрации хотя правильнее вести речь о государственной регистрации
[организаций] (ст. ст. 22 39 73) применительно к размещению акций акционерного
общества говорится об обмене акций (п.1 ст. 63) хотя в случае когда
акции обмениваются на акции в соответствии с утвердившейся традицией правильнее
говорить о конвертации пропущено указания на хозяйственное товарищество (п.1
ст. 74) а соответствующие сделки следует именовать как сделки в совершении
которых имеется заинтересованность (ст. 92). При буквальном прочтении п.1 и п.2
ст. 5 складывается впечатление что для достижения одного результата (проведение
принудительной реорганизации) требуется последовательно предъявить два иска
что неверно поскольку в п.2 ст. 5 проекта идет речь о требовании
вытекающем из ранее предъявленного иска.
Если используемое в законопроекте
словоупотребление является частью замысла разработчиков проекта, то необходимо
отдавать себе отчет в том, что введение в законодательный массив новых терминов
в отрыве от изменения всего законодательства о юридических лицах невозможно,
иначе это приведет к непоправимому ущербу на практике. Соответственно,
законопроект нуждается в серьезном редактировании, возможно, даже в изложении
его в новой редакции.
Недостатки юридической техники проявляются
также в известной громоздкости проекта, нередко доходящей до казуистичности.
При доработке проекта необходимо вынести отдельные правовые положения в
своеобразную общую часть, оставляя в главах и параграфах лишь те специфические
особенности, которые не могут быть сгруппированы по отдельным формам
реорганизации или организационно-правовым формам. Так, нормы о предоставлении
обоснования, освобождении от его подготовки, проведении оценки, порядке
составления документов о реорганизации и др. можно было бы вынести в такую
«общую часть».
Вместе с тем имеется известная
невыдержанность многих положений которые можно было бы без каких-либо
трудностей распространить на все виды коммерческих организаций однако они
почему-то ограничены лишь отдельными видами организаций примером чего в
законопроекте являются хозяйственные товарищества.
Принудительная реорганизация и внешний управляющий.
Чрезвычайно слабо, с точки зрения детализации
процедурных моментов, проработан в законе порядок принудительной реорганизации
и ликвидации юридических лиц (ст. 5 п.4 ст. 91), без чего немыслимо эффективное
их осуществление (Данные вопросы также решаются зарубежными правопорядками
более детально и оригинально - см. например: art.23 of the Sixth Council
Directive 82/891/EEC of 17 December 1982 based on Article 54 (3) (g) of the
Treaty, concerning the division of public limited liability companies).
Еще больше вопросов возникает в связи с
введением фигуры внешнего управляющего, призванного проводить принудительную
реорганизацию, если в срок определенный в решении суда, реорганизация не будет
осуществлена. В таком случае суд по иску уполномоченного государственного
органа назначает внешнего управляющего, который должен осуществить
реорганизацию подобного юридического лица. Законопроект предусматривает, что с
момента назначения внешнего управляющего к нему переходят все полномочия
исполнительных органов (все полномочия по ведению дел хозяйственных
товариществ) а полномочия органов управления прекращаются за исключением
указанных в законе полномочий связанных с осуществлением реорганизации (п.4 ст.
5 проекта). При этом не указывается а кто в таком случае будет решать вопросы
отнесенные к компетенции органов управления связанные с утверждением документов
о выпуске ценных бумаг всех организаций участвующих в реорганизации. Кто должен
определять критерии соотношения акций (долей паев) при реорганизации и прочие
вопросы защиты инвесторов. Чтобы не спровоцировать широкое использование
указанного института в недобросовестных целях следует включить в законопроект
детальнейшие нормы, посвященные требованиям, предъявляемым к подобным внешним
управляющим, порядку их назначения и отстранения, а также исполнения
обязанностей, отчетности и прекращения полномочий. Кроме того норма п.3 ст. 5
законопроекта должна быть синхронизирована с текущим развитием законодательства
о банкротстве где вопрос о статусе и порядке лицензирования арбитражных
управляющих вызывает так много дискуссий.
Дробные акции и основной капитал
организации.
Многие положения законопроекта требуют своей
синхронизации с текущими изменениями, вносимыми в законодательство, посвященное
юридическим лицам. Так, в ст. 11 проекта следует исключить альтернативную
возможность выплаты компенсации за образующиеся части акций, если того,
конечно, не пожелает участник (акционер) реорганизуемого юридического лица
(созданного в результате реорганизации акционерного общества). На это же
указывает содержание отдельных положений самого законопроекта, в частности, ст.
ст. 46 68 проекта.
Законопроект в ст. 10 закрепляет минимум
требований предъявляемых к уставному (складочному) капиталу и соотношению его с
размером чистых активов организаций участвующих в реорганизации. При этом в
различных статьях проекта закрепляются крайне либеральные требования к
соотношению размера основных капиталов организаций вовлеченных в реорганизацию.
Так согласно ст. 21 проекта уставный капитал организации, создаваемой в
результате слияния (организации, к которой осуществлено присоединение), может
быть меньше, равен или больше суммы уставных капиталов организаций, участвующих
в слиянии (присоединении). Аналогичные положения предусматриваются ст. ст. 38
72 для реорганизации в форме разделения и выделения путем создания новых
организаций и преобразования.
Мало того что сходные положения не
предусматриваются для реорганизации в форме разделения и выделения путем
приобретения законопроект не предусматривает ограничения на внесение доплат в
счет оплаты основных капиталов организаций участвующих в реорганизации а также
не предусматривает перечень внутренних источников организаций участвующих в
реорганизации за счет которых могут формироваться основные капиталы организаций
в части их превышения над размером капиталов организаций участвовавших в
реорганизации.
Если сфера действия законопроекта будет
расширена за счет включения государственных (муниципальных) унитарных
предприятий а также некоммерческих организаций ст. 10 проекта следует дополнить
соответствующими положениями.
Синхронизация правовых положений внутри
проекта.
Приведенный выше упрек в отсутствии
синхронизации отдельных положений применим и к правовым построениям,
содержащимся в самом законопроекте. Так, проект, предусматривая ограничения на
обмен (конвертацию) долей общества с ограниченной ответственностью (акций
акционерного общества) при присоединении (соответственно ст. ст. 28 и 30) не
предусматривает аналогичных ограничений при слиянии, когда участвующим в
слиянии хозяйственным обществам (производственному кооперативу) принадлежат
доли в уставном капитале (акции паи) друг друга или хотя бы одного из
участвующих в слиянии юридических лиц. Сказанное относится и к реорганизации в
форме присоединения когда производственному кооперативу принадлежат паи
присоединяемого кооператива (доли в уставном капитале акции хозяйственных
обществ) либо присоединяемому юридическому лицу паи (доли акции) того
производственного кооператива (хозяйственного общества) которому осуществляется
присоединение. Вместе с тем подобное ограничение в проекте не
предусматриваются.
Кроме того п.3 ст. 15 проекта следует
дополнить случаем когда все акции (доли паи) организации к которой
осуществляется присоединение принадлежат присоединяемой организации.
Аналогичными положениями следует дополнить ст. ст. 28 30 проекта.
Защита инвесторов при реорганизации в
форме разделения.
Кроме того, следует ввести запрет на
распределение долей в уставном капитале (акций) хозяйственных обществ,
создаваемых в результате разделения путем создания новых организаций, при
котором все доли (акции) или предусмотренная в законе их часть будут
распределены не между участниками (акционерами) реорганизованного
хозяйственного общества (обществ), а между организациями, созданными в
результате разделения путем создания новых организаций.
Реорганизация обществ с дополнительной
ответственностью.
Наряду с реорганизационными процедурами в
которые могут быть вовлечены акционерные общества работников в законопроекте
отсутствуют какие-либо специальные положения посвященные реорганизации обществ
с дополнительной ответственностью. Несмотря на то что в ГК РФ содержится
оговорка (ст. 95 ГК РФ) в силу которой к обществу с дополнительной
ответственностью применяются правила ГК РФ об обществах с ограниченной
ответственностью постольку, поскольку иное не предусмотрено указанной статьей в
законопроекте следует отразить следующее.
С целью защиты внешних инвесторов являющихся
кредиторами реорганизуемого общества с дополнительной ответственностью
необходимо предусмотреть в законопроекте ряд мер направленных на обеспечение
ответственности участников таких обществ сверх стоимости их доли в уставном
капитале общества с дополнительной ответственностью. Возможно, следует подготовить
изменения в ГК РФ аналогичные нормам установленным в отношении товарищей
(полных товарищей) хозяйственных товариществ при которых участники обществ с
дополнительной ответственностью несли бы ответственность сверх стоимости их
долей в течение определенного периода после реорганизации такого общества (ср.
ст. ст. 41 57 74 проекта).
Кроме того в законопроект следует включить
норму распространяющую сферу действия соответствующих положений проекта
посвященных обществам с ограниченной ответственностью на общества с
дополнительной ответственностью постольку поскольку это не противоречит существу
регулируемых отношений. Соответственно такое противоречие может возникнуть лишь
в случае применения правил п.1 ст. 95 ГК РФ о субсидиарной ответственности
участников общества с дополнительной ответственностью.
Права вкладчиков коммандитного товарищества
при реорганизации.
Как видно из ряда положений законопроекта в
частности ст. ст. 23 40 56 проекта в качестве одной из мер защиты прав и
законных интересов инвесторов применительно к коммандитным товариществам
предлагается ввести порядок при котором вкладчику реорганизуемого товарищества
на вере должны быть предоставлены права вкладчика во всех создаваемых в
результате реорганизации товариществах на вере, с долей, пропорциональной доле,
принадлежащей ему в реорганизуемом товариществе на вере. Кроме того с
письменного согласия вкладчика ему могут быть предоставлены права полного
товарища создаваемого в результате реорганизации товарищества на вере, а также
иная доля, чем доля принадлежащая ему в разделяемом товариществе на вере.
Очевидно что введение подобных правовых построений во многом является
копированием норм не так давно введенных в отечественное акционерное
законодательство.
Вместе с тем учитывая специфику отношений
возникающих между вкладчиком и коммандитным товариществом в законопроекте, возможно,
следовало бы закрепить возможность предъявления вкладчиком требования о
досрочном выходе из товарищества и получения стоимости вклада не ожидая
окончания финансового года. Поскольку вкладчик не участвует каким-либо образом
в управлении делами товарищества то использование моделей ориентированных на
защиту инвесторов в акционерных правоотношениях лишено какого-либо серьезного
основания. Более того вкладчик при предлагаемом в законопроекте подходе
лишается также права на предъявление требований к реорганизуемому обществу как
обычный его кредитор (такое право предоставляется ему действующей редакцией ГК
РФ). Таким образом стремясь оградить реорганизуемое юридическое лицо от
стечения требований кредиторов разработчики законопроекта впадают в другую
крайность и допускают необоснованное и несоразмерное ограничение гражданских
прав вкладчиков коммандитного товарищества фактически навязывая им участие во
всех создаваемых в результате реорганизации товариществах. Предлагается
подкорректировать указанный подход таким образом что вкладчикам коммандитного
товарищества предоставляются указанные права если ими не заявлено в
установленный [законопроектом] срок требование о досрочном выходе из
товарищества и получении своего вклада в порядке предусмотренном учредительным
договором.
Порядок введения в действие закона.
В законопроекте (ст. 110) предлагается ввести
в действие федеральный закон которым может стать законопроект с момента его
официального опубликования. Однако при этом не учитывается, что введение в
действие подобного законопроекта немедленно после его опубликования может
негативно отразиться на осуществлении процедур реорганизации и ликвидации
юридических лиц.
Представляется, что при доработке проекта
следует предусмотреть нормы, согласно которым соответствующий федеральный закон
вводился бы с момента, определяемого точной календарной датой с тем, чтобы
участники гражданского оборота были заранее проинформированы о предстоящих
изменениях в правовом регулировании реорганизации а в судебно-арбитражной
практике юристы не сталкивались с трудностями в определении того, когда же
федеральный закон вступил в силу. Кроме того, следует предусмотреть положения,
которые бы определяли, применяются ли нормы данного федерального закона к уже
начатым, но не завершенным процессам реорганизации и ликвидации юридических
лиц. Возможно следует указать, что требования федерального закона не
распространяются на реорганизацию, начатую до введения в действия закона. В
качестве критериев того, что реорганизация уже осуществляется, можно было бы
указать на утверждение передаточного акта (разделительного баланса). Напротив,
порядок проведения ликвидации, если она не была завершена до введения в
действие закона, следует подчинить регулированию данного федерального закона.
Кроме того, в законопроект следует включить
положения, придающие обратную силу нормам об основаниях и порядке признания
недействительной реорганизации документов, ее оформляющих, а также вводящим
сокращенные сроки исковой давности. В противном случае любая реорганизация,
проведенная с нарушением требований законодательства до введения в действие
рассматриваемого федерального закона может быть признана недействительной в
рамках общего срока исковой давности, в то же время реорганизация, совершенная
с аналогичными нарушениями после вступления закона в силу, могла бы быть оспорена
в рамках сокращенного срока исковой давности.
IV.
Выводы.
В
заключение следует отметить что в законопроекте предлагается множество очень
оригинальных и интересных правовых решений направленных на установление
эффективного регулирования процедур реорганизации и ликвидации юридических лиц.
Вместе с тем законопроект в том виде как он
существует в настоящее время не лишен множества недостатков которые требуют
своего устранения. Указанные выше замечания направлены на то, чтобы обратить
внимание разработчиков на наиболее существенные моменты, которые следовало бы
решить в скорейшее время.
Приведенные замечания направлены на повышение
эффективности правового регулирования процедур реорганизации и ликвидации
юридических лиц, построения рациональной, четко отлаженной системы
законодательства о юридических лицах, в которой бы сбалансировано учитывались
интересы как юридических лиц и их инвесторов и участников, так и их кредиторов,
а также общества и государства в целом. Указанные выше замечания преследуют цель
исключительно усовершенствовать правовое регулирование в рассматриваемой сфере,
ни в коем случае не умаляя достоинств представленного законопроекта. Подобный
закон безусловно, необходим, однако в настоящее время законопроект нуждается в
серьезной доработке, как на концептуальном уровне, так и по отдельным
юридико-техническим построениям. В том виде, в каком законопроект существует
сейчас, принятие его как федерального закона может привести к дестабилизации
системы гражданского законодательства о юридических лицах.
Если все-таки законопроект будет доработан
российское гражданское право может получить один из наиболее проработанных и
современных законов отвечающих высоким мировым стандартам.
