Темпы роста при этом поражают.
Если за первые три квартала 2016 года было обанкрочено 12,8 тыс. граждан, то за
тот же период 2017 года их стало 20,6 тыс. (число банкротов-юрлиц почти не изменилось: было — 9,2 тыс., стало — 9,7
тыс.). Самым жарким для граждан стал период с июля по сентябрь: физлица
перегнали юрлиц по количеству банкротств более чем
вдвое (7,4 тыс. и 3,3 тыс. соответственно).
Впрочем, количество реально
обанкроченных граждан составляет лишь 6,2% от числа потенциальных банкротов,
каковыми, по оценке Объединенного кредитного бюро, теоретически в России могут
стать 660 тыс. человек (с долгами от 500 тыс. руб. и просрочкой платежей свыше
трех месяцев). Проблема в том, что люди до сих пор почти ничего не знают о своем
праве на банкротство и как им воспользоваться.
Нельзя сказать, что в этом
направлении ничего не делается. К двухлетней годовщине закона государство
озаботилось проблемой и за последние пару месяцев выдвинуло несколько полезных
инициатив. Минэкономики и Роспотребнадзор предложили
привлечь многофункциональные центры (МФЦ) к оказанию помощи физлицам, желающим
обанкротиться, если их долги не превышают 700 тыс. руб. Предполагается, что
сотрудники МФЦ помогут собрать и правильно оформить документы, после чего сами
направят заявления о банкротстве граждан в суды. С другой стороны, чиновники
пытаются научить население, как не влезть в долговую кабалу: ЦБ запустил
специальный портал о финансовой культуре, а правительство утвердило Стратегию
повышения финансовой грамотности в РФ до 2023 года.
Но эти меры — лишь капля в море.
В той же стратегии приводятся цифры, свидетельствующие о большой наивности
российских граждан. Так, каждый пятый заемщик отдает по кредиту более 30% своего
дохода (две трети платят больше 50%), при этом пятая часть населения считает «не
страшной» небольшую задержку во внесении платежей. Треть граждан и вовсе верит,
что возвращать банку кредит не обязательно, «если этому препятствуют
непредвиденные обстоятельства», например, потеря работы, болезнь, развод или
даже переезд. И что-то мне подсказывает, что эти люди ничего не слышали о
возможности персонального банкротства.
Коммерсантъ
13.10.2017