“Ъ” удалось ознакомиться с
поправками ко второму чтению законопроекта о синдицированном кредите (по словам
главы комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолия Аксакова, его планируется
принять во втором и третьем чтениях до конца октября). В частности,
предполагается, что на этапе формирования синдиката его участники договариваются
о порядке взыскания долга в случае возникновения проблем с платежами. «Участники
синдиката заключают договоры управления залогом (в отношении обязательств
заемщика, обеспеченных залогом.— “Ъ”) и договор управления правами (в отношении
обязательств заемщика, не обеспеченных залогом.— “Ъ”),— рассказал “Ъ” источник,
близкий к Минфину.— В таком случае кредиторы вправе взаимодействовать с
должником только через управляющего залогом и кредитного управляющего, которых
они выбирают вместе, а не поодиночке. Выйти из этого пула будет
нельзя».
Объем мирового рынка синдикатов в
2016 году, по данным ЦБ, составил $3,9 трлн, объем российского рынка — $27,9
млрд против пика в $88 млрд в 2007 году. В 2016 году 12 сделок из 19 в России по
синдицированному кредитованию пришлось на участие крупнейших госбанков —
Сбербанка, ВТБ и Газпромбанка.
Пока синдицированные кредиты в
России законодательно не регулируются и выдаются по отдельным договорам банка и
компании или же по английскому праву, если в сделке участвуют иностранные
кредитные организации. Появление общей нормы о синдицированном кредите — одно из
наиболее востребованных изменений в регулировании банковской сферы в России,
указывалось в пояснительной записке к законопроекту, принятому в первом чтении в
июле. Однако при подготовке ко второму чтению вокруг документа возникли
серьезные разногласия.
Минфин, по данным собеседника
“Ъ”, настаивает на норме о взаимодействии с должниками только через управляющих,
считая, что только так соблюдаются права участников синдиката. «В противном
случае есть опасения, что политика кредитора, который займется взысканием
самостоятельно, может пойти вразрез с интересами синдиката,— пояснил он.—
Например, он может подать заявление о банкротстве заемщика, бизнес которого
другие участники синдиката хотят сохранить».
У такого подхода есть как
сторонники, так и противники. Получить официальные комментарии по данному
вопросу в Минфине и ВЭБе “Ъ” вчера не удалось. В Сбербанке согласны, что
кредиторы в рамках синдицированного кредита могут определить порядок их участия
в деле о банкротстве, в том числе определить, что от их имени действует
управляющий залогом. «В синдикате работа с заемщиками проводится в рамках
договора о синдикате. В этом его смысл»,— пояснили “Ъ” в пресс-службе Сбербанка.
При этом участники должны сами, на входе, определять условия действия синдиката,
свои права, правила игры, в том числе в процессе взыскания долгов, подчеркнули в
Сбербанке.
Однако ряд крупных банков
выступают против подобной нормы, как противоречащей мировой практике. «В
западном законодательстве участник может выйти из синдиката, объявив, что будет
самостоятельно взыскивать долг с заемщика. Он при этом теряет право на залог,
однако может претендовать на другие ресурсы заемщика через суд»,— уточнил
собеседник “Ъ” в банке из топ-10. Позиции, что закон или договор должен давать
право участнику выходить из синдиката и работать с долгом по своему усмотрению,
придерживаются и ВЭБе, сообщил источник, близкий к госкорпорации. Учитывая, что
именно ВЭБ является основным лоббистом законопроекта о синдицированном кредите,
его мнение немаловажно (см. “Ъ” от 14 марта).
Впрочем, шансы на то, что стороны
договорятся, есть. По словам собеседника “Ъ”, близкого к ВЭБу, в целом
госкорпорация поддерживает институт залоговых управляющих и считает, что на
практике выход из синдиката — крайний случай, который можно описать
отдельно.
Коммерсантъ
13.10.2017
