Объем активов, хранимых в
офшорах, значительно вырос за последние 40 лет, а технологии и инновации
позволили упростить перевод денег за границу, отмечают Аннет Альстадсэтер, Нильс Йоханнсен и
Габриэль Цукман в подготовленной ими для NBER работе
«Кто владеет богатством в налоговых гаванях?». По их оценке, около 8%
финансового богатства домохозяйств сосредоточено в налоговых гаванях — это 10%
мирового ВВП, или $5,6 трлн (в условиях 2007 года, взятого в качестве точки
отсчета).
Лидером среди офшоров авторы
называют Швейцарию — в 2006–2007 годах на ее долю приходилось 45–50% всех
офшорных активов. В последние годы из-за глобальной деофшоризации и выхода на арену азиатских центров этот
показатель сократился до 30%. Вторым по значимости финансовым центром на сегодня
является Гонконг: со времени мирового финансового кризиса объем офшорных активов
там увеличился в шесть раз.
C 2016 года ряд юрисдикций,
включая Швейцарию, Люксембург, Нормандские острова и Гонконг, стали раскрывать
информацию о размерах активов, которые держат в их банках граждане разных стран.
Дополнительную информацию исследователям предоставили ряд утечек, вроде
публикации «Панамского архива». Тем не менее, признают исследователи, эти данные
нельзя считать полными — в частности, они учитывают только депозиты, но не
ценные бумаги, облигации и доли паевых фондов. Кроме того, активное
использование фирм-однодневок, зарегистрированных, например, на Британских
Виргинских островах или в Панаме — явление, получившее распространение с
середины 2000-х годов,— затрудняет определение
происхождения активов.
Как отмечают в NBER, объем
офшорных активов для разных стран существенно отличается. Меньше всего денег
прячут жители скандинавских стран — не более 2% ВВП, в Центральной Европе этот
показатель достигает уже 15%, а в РФ, странах Персидского залива и Латинской
Америки — 60% ВВП. При этом объем офшорных активов не зависит от налоговых
факторов или системы правления (на нижней границе спектра расположились как
страны с низкими налогами — Корея, Япония, так и самыми высокими налогами в мире
— Дания и Норвегия, на верхней — автократии наряду со старыми демократиями).
Важными факторами оказываются географическая близость к «налоговым гаваням» и
«специфические национальные траектории развития», утверждают в
NBER.
Учет офшорной статистики
принципиально меняет картину глобального неравенства, которая традиционно
основывается на налоговых данных, подчеркивают исследователи. Около 80% активов
в офшорах принадлежит 0,1% богатейших домохозяйств, а 50% — верхним 0,01%. В
Великобритании, Испании и Франции 30–40% накоплений этого богатейшего слоя
населения хранятся в офшорах. В РФ, где рост нефтяных и газовых доходов в 2000-е
годы сопровождался резким ростом офшорных активов, по оценке NBER, речь идет уже
о 60% богатств. В Китае, напротив, показатель не превышает 2,3% ВВП, хотя резкий
взлет Гонконга как финансового центра с 2007 года может свидетельствовать о
росте китайских офшорных активов. В целом, несмотря на сокращение практики
банковской секретности, статистика остается крайне непрозрачной, что затрудняет
оценку мирового богатства, отмечают в NBER.
Коммерсантъ
15.09.2017
