Письмо департамента коллективных
инвестиций Банка России об ограничениях для лиц и структурных подразделений,
ответственных за управление рисками в НПФ, в конце августа получили большинство
игроков пенсионного рынка (копия есть в распоряжении “Ъ”). В документе регулятор
указывает на то, что работа по выявлению и контролю за принимаемым уровнем риска
и размещение пенсионных средств (в том числе в доверительное управление) должны
проводиться разными лицами. «Практика принятия решения об инвестировании
пенсионных накоплений и резервов, выбора управляющей компании… ответственными
(за контроль рисков.— “Ъ”) лицами в рамках деятельности
инвесткомитетов противоречит нормам указания 4060-У»,—
сказано в письме.
Как считает президент
Национальной ассоциации пенсионных фондов (НАПФ) Константин Угрюмов, по сути,
Банк России вводит персональную ответственность: руководства фондов за
инвестирование средств и риск-менеджера — за выданные им заключения. При этом в
крупных фондах подчеркивают, что функционал по оценке рисков и инвестированию
четко разделен. По мнению заместителя гендиректора «ВТБ Пенсионный фонд»
Александра Львова, «с проблемой могут столкнуться небольшие фонды, в которых
зачастую несколько должностей совмещает одно лицо». Впрочем, руководитель
комитета по малым фондам Ассоциации НПФ Алексей Морозов отмечает, что небольшие
НПФ также внедряют требования по риск-менеджменту. По его мнению, при
необходимости часть работы по риск-менеджменту «может быть передана на
аутсорсинг».
Вместе с тем сам факт такой
рассылки по СРО означает массовость этой проблемы, отмечают участники рынка.
«Де-факто риск-менеджмент из блока оперативного управления и контроля с
незначительными оговорками превращается в орган мониторинга и информирования
совета директоров, что очень напоминает внутренний контроль»,— указывает директор департамента риск-менеджмента НПФ
электроэнергетики Александр Сметанин. Однако, по его
словам, в классическом понимании риск-менеджмент — «это как раз инструмент не
пост-, а предконтроля, позволяющий влиять на
инвестиционные решения именно до их принятия». «Единственная остающаяся
возможность для риск-менеджмента блокировать принятие неоправданного риска — это
право вето, использование которого допускается в письме регулятора. Однако
наличие такого права в документах, регламентирующих работу коллегиальных
органов, нормативно не предписано, а потому у каких-то участников рынка может
быть не предусмотрено»,— отмечает господин Сметанин.
В Банке России вчера заявили, что
не комментируют надзорную деятельность, а при выявлении нарушений к фондам
применяются меры надзорного реагирования. При этом сценария с передачей части
функций по риск-менеджменту НПФ на аутсорсинг в Банке России не исключили, но с
существенной оговоркой. «На рынке не так много специалистов, хорошо
разбирающихся в управлении крупными портфелями. Так что возможен вариант, что
фонды не будут держать специалистов на постоянной основе, а станут привлекать
консультантов и за счет этого экономить. Однако даже если такие функции
передаются на аутсорсинг, ответственность все равно остается на фондах»,— подчеркнули в пресс-службе ЦБ.
Коммерсантъ
06.09.2017
