Право акционера на дивиденд в свете новых требований Федерального закона "Об акционерных обществах".
Ирина Маслова
член комитета по работе с миноритарными
акционерами при Совете директоров ОАО "Сибнефть"
Право акционера на дивиденд
Право на получение дивидендов является одним из безусловных прав акционеров и характеризуется как право на участие в распределении прибыли общества (См. п.2 ст.31, п.2 ст.32 Федерального закона “Об акционерных обществах”; в настоящей работе используется классификация прав акционеров, предложенная Могилевским С.Д. См. Могилевский С.Д. Акционерные общества: комментарии, практика, нормативные акты // Издательство “Дело”, Москва, 1998г., стр.79). Приобретая акции, их владелец рассчитывает на получение определенной коммерческой выгоды, которая может выражаться двояко: доход от изменения курсовой стоимости акции при последующей продаже акций либо дивидендный доход. При этом, как справедливо замечает Г.С. Шапкина, “возникают и порой сталкиваются два взаимоисключающих интереса. С одной стороны, акционеры … заинтересованы в том, чтобы значительная часть ее (прибыли) направлялась на выплату дивидендов. С другой стороны – выплата дивидендов не должна приводить к “проеданию” всей чистой прибыли общества; часть ее необходимо направлять на развитие производства” (Шапкина Г.С. Новое в российском акционерном законодательстве (изменения и дополнения Федерального закона “Об акционерных обществах”) // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ, №12, 2001г., с.126).
Именно поэтому существуют законодательно установленные ограничения, позволяющие соблюсти паритет интересов акционеров и менеджеров общества. Одним из таких ограничений является ограничение на выплату дивидендов в определенных случаях. Перечень таких случаев установлен статьей 43 ФЗобАО. Новой редакцией закона этот перечень был дополнен, и теперь общество, при наличии признаков банкротства, не только не может выплачивать дивиденды, но даже не может принимать решение об их выплате. То же самое можно сказать и в отношении случая, при котором стоимость чистых активов общества становится меньше его уставного капитала, резервного фонда и превышения над номинальной стоимостью определенной уставом ликвидационной стоимости размещенных привилегированных акций. Оба этих ограничения можно охарактеризовать как направленные на стабильность осуществления деятельности общества, защиту интересов его кредиторов, таким образом, внесенные изменения позволяют в большей степени эту стабильность гарантировать.
Однако расширение перечня случаев ограничений на выплату дивидендов скорее можно назвать исключением в ряду изменений, непосредственно направленных на защиту интересов акционеров.
В соответствии с внесенными изменениями в пункт 2 статьи 42 ФЗобАО дивиденды выплачиваются из чистой прибыли общества, предыдущая же редакция закона допускала выплату только из текущей чистой прибыли общества. Таким образом, появилась возможность увеличить размер дивидендов, направив на их выплату не только прибыль текущего (т.е. прошедшего) года, но и нераспределенную прибыль прошлых лет. Вместе с тем нельзя сказать, что указанные изменения являются абсолютным нововведением: согласно п.70 Положения об акционерных обществах (утверждено Постановлением Совета Министров РСФСР от 25.12.90г. № 601 и действовало до принятия Федерального закона “Об акционерных обществах”) также допускалось направление на выплату дивидендов как текущей, так и нераспределенной прибыли общества, однако существовал запрет расходования прибыли общества только на выплату дивидендов. Следовательно, это позволяет нам прийти к выводу о том, что в новой редакции ФЗобАО мы видим симбиоз двух ранее существовавших норм, в котором прослеживается поступательное движение законодателя в целях расширения возможности акционера в получении дивидендного дохода.
В тоже время, одна из главных проблем – гарантированное получение дивидендов акционером при наличии прибыли общества, внесенными изменениями не решена: поскольку рекомендации о размере дивиденда исходит от совета директоров общества (см. пп.11 п.1 ст.65 ФЗобАО), и акционеры не вправе принять решение о выплате дивидендов в размере большем рекомендованного, либо вообще о выплате дивидендов, если совет директоров рекомендовал дивиденды не выплачивать, то это позволяет менеджменту компании и основному акционеру (акционерам) проводить дивидендную политику, ущемляющую интересы миноритарных акционеров общества. В связи с этим можно было бы рекомендовать следующими изменениями в этом вопросе закрепить обязательную минимальную долю (процент) от чистой прибыли общества, которая должна направляться на выплату дивидендов.
Вторым важным шагом можно назвать закрепление срока выплаты дивидендов – 60 дней со дня принятия решения об их выплате, если этот срок не установлен уставом общества или решением общего собрания акционеров. Ведь для акционера важным является не только принятие решения о выплате дивидендов, но и непосредственное их получение, причем в достаточно разумные сроки. На практике же оказывалось, что, даже объявив о выплате дивидендов, общества не торопятся исполнять перед акционерами обязанность по их перечислению. Однако следует отметить, что данная норма защищает интересы акционеров достаточно условно, поскольку начинает действовать лишь в случае, когда срок выплаты не установлен уставом или решением общего собрания акционеров. Не трудно догадаться, что найдется не так уж много обществ, которые “забудут” установить более продолжительный срок. Так, уже на прошедшем годовом общем собрании акционеров ОАО “Сургутнефтегаз” по итогам 2001г. этот срок был установлен как один год с 03.06.2002 г. по 02.06.2003 г. (см. уведомление о проведении годового общего собрания акционеров // www.skrin.ru). Именно поэтому можно рекомендовать, также как и в случае с размером дивидендов, дополнить закон изменениями об установлении предельного срока для их выплаты.
При рассмотрении этого нововведения можно прийти к одному очень интересному выводу: если исходить из того, что в уставе общества срок выплаты дивидендов не определен, то он должен определяться решением годового общего собрания акционеров или будут действовать нормы ФЗобАО. И если в отношении размера дивидендов четко указано, что он не может быть больше рекомендованного советом директоров общества, то в отношении срока выплаты таких ограничений не налагается. Исходя из этого, можно предположить, что даже при наличии подпункта 11 пункта 1 статьи 65 ФЗобАО, согласно которому совет директоров дает рекомендации по порядку выплаты дивидендов, акционер (акционеры) общества, обладающий 2 и более процентами акций общества, вправе предложить свой срок выплаты дивидендов в качестве предложения в повестку дня годового общего собрания акционеров. Таким образом, это позволит миноритарным акционерам общества ограничить возможный произвол менеджмента общества в вопросе выплаты дивидендов.
Вообще стоит сказать, что большинство внесенных изменений в ФЗобАО направлено на усиление контроля акционеров за действиями менеджмента. Возможно, именно этим можно объяснить исключение возможности выплаты так называемых “промежуточных” дивидендов, решение о выплате которых и все иные условия выплаты являлось прерогативой совета директоров общества, теперь все вопросы распределения прибыли определяются только решением общего собрания акционеров.
И последним изменением, затрагивающим права акционеров при реализации права на дивиденд, на котором следует остановиться, является изменение зависимости выплаты дивидендов на получение права голосовать на общем собрании акционеров владельцев привилегированных акций. В соответствии с ним владельцы привилегированных акций, размер дивидендов по которым определен в уставе, теперь приобретают право голоса по всем вопросам компетенции общего собрания акционеров вне зависимости от причин, по которым не было принято решение о выплате дивидендов или было принято решение о неполной их выплате.
При этом возникает вопрос в отношении владельцев привилегированных акций, размер дивидендов по которым уставом не определен: получают ли они право голоса или нет, и в каких случаях. По мнению Г.С. Шапкиной “за владельцами упомянутых акций такое право следовало бы признать: если по дивидендам указанные акции приравниваются к обыкновенным (см. аб.1 п.2 ст.32 ФЗобАО), то и в отношении предоставления права голоса их владельцам должен быть тот же подход” (Шапкина Г.С. Указ. соч., с.129). Однако здесь мы упираемся в пункт 1 статьи 32 ФЗобАО, согласно которому акционеры – владельцы привилегированных акций общества (любых) не имеют право голоса на общем собрании акционеров, если иное не установлено самим законом. Законом же вопрос о получении права голоса владельцев привилегированных акций, размер дивидендов по которым не определен уставом, в случае невыплаты дивидендов попросту не рассматривается (см. п.5 ст.32 ФЗобАО), скорее всего, это можно отнести к законодательному упущению. В связи с этим логически верная позиция Г.С. Шапкиной в этом вопросе, на взгляд автора, достаточно уязвима при возникновении судебного разбирательства. Наилучшим способом решения проблемы является внесение соответствующих изменений в Закон.
Таким образом, можно сказать, что хотя реализация права акционера на дивиденд и претерпела достаточно серьезные изменения, но нуждается еще в дальнейшем законодательном усилении гарантий акционеру в получении стабильного дивидендного дохода при финансово успешной деятельности общества.
29.05.2002
Количество просмотров: 190
|
