|»

Библиография

|»

Банкротство

Крупные и заинтересованные сделки в корпоративном праве и банкротстве.

По традиции председательствующим на семинарах в школе частного права является доктор юридических наук, профессор Александр Львович Маковский. Открывая семинар, профессор указал на значительную обширность заявленной темы. Александр Львович также отметил, что, учитывая интерес, проявленный юристами к вынесенным на обсуждение вопросам, целесообразно подготовить и провести целый ряд семинаров по отдельным аспектам данной проблемы.

Профессор представил аудитории докладчиков: магистра частного права Дмитрия Степанова и судью Федерального арбитражного суда Московской области Любовь Алексеевну Моисееву.

В своем выступлении Дмитрий Степанов отметил, что непостоянство судебно-арбитражной практики по вопросам классификации сделок в качестве крупных и заинтересованных вызвано отсутствием четкого понимания подобных институтов. Даже Высший Арбитражный Суд не отличается постоянством подхода к отграничению крупных сделок от сделок, осуществляемых в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности.

Теоретически назначение института крупных сделок и сделок с заинтересованностью и обособление их от иных, осуществляемых хозяйственными обществами сделок, может быть объяснено исходя из понятия корпоративного контроля. Закрепление специального порядка для совершения сделок, в результате осуществления которых может быть полностью или частично утрачен контроль над корпоративным образованием, направлено как раз на то, чтобы не допустить нежелательной (для существующих участников и прочих внутренних инвесторов) утраты контроля. Именно поэтому законодатель закрепляет различные критерии для определения стоимости имущества, отчуждаемого при осуществлении крупных и заинтересованных сделок. Кроме того, более жесткие, повышенные требования к определению размера имущества, предъявляемые к заинтересованным сделкам, объясняются большей вероятностью перехвата корпоративного контроля со стороны лиц, в той или иной мере связанных с корпорацией.

Как следует из сопоставительного анализа ст. 78 Федерального закона "Об акционерных обществах" и п. 1 ст. 46 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", крупной сделкой для целей указанных законов признается сделка или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением или отчуждением либо возможностью отчуждения хозяйственным обществом прямо или косвенно имущества, стоимость которого в сравнении с балансовой стоимостью активов общества на дату принятия решения о заключении таких сделок превышает предусмотренный конкретным законом уровень (для акционерных обществ — 25%, для обществ с ограниченной ответственностью — 25%, если уставом конкретного общества с ограниченной ответственностью не предусмотрен более высокий размер). Законодатель особо оговорился, что крупными сделками не могут признаваться сделки, формально отвечающие указанным критериям по стоимости имущества, однако совершаемые в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности юридического лица.

По мнению Д. Степанова, сославшегося на целый ряд доктринальных источников, нормы о порядке совершения крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность, в российских условиях, с точки зрения ясности и единообразия их применения, оказались мертворожденными с позиций тех целей, которые закладываются в подобные нормы развитыми корпоративными правопорядками. Данные нормы ориентированы на известный простор для судейского усмотрения, причем разумного и профессионально грамотного судьи. Однако в российских условиях, где господствует предельно строгий позитивистский подход судей к рассматриваемым спорам, свобода для судейского усмотрения, устанавливаемая в данном случае с помощью оценочных понятий, не есть благо, а скорее, зло.

В обоих федеральных законах используется одинаковая формула при описании подобных сделок: они должны быть направлены на приобретение или отчуждение либо влечь возможность отчуждения хозяйственным обществом прямо или косвенно имущества свыше указанной стоимости. Из этого следует, что законодатель, вводя ограничения по порядку совершения таких сделок, заботится о том, чтобы хозяйственное общество в результате совершения одной или нескольких сделок не лишилось имущества на сумму свыше известного уровня. В этой связи указание на приобретение имущества не опровергает, а лишь подтверждает подобную позицию. Поскольку в силу ст. 575 ГК РФ в отношениях между коммерческими организациями дарение не допускается, создается презумпция, что хозяйственным обществом имущество значительной стоимости может быть приобретено не иначе, как по возмездной сделке. Отсюда следует, что приобретение имущества на сумму свыше предусмотренной законом стоимости породит у определенного лица — контрагента по сделке право требования оплаты переданного имущества или предоставления иного встречного удовлетворения. Таким образом, на стороне хозяйственного общества неизбежно появится долг перед таким третьим лицом, что потенциально может привести к утрате в будущем значительной части имущества хозяйственного общества, ухудшению его материального положения и, как следствие, к утрате контроля со стороны нынешних акционеров (участников) над обществом, а, возможно, и к несостоятельности.

Ограничение на совершение крупных сделок вводится как в целях защиты прав и законных интересов хозяйственного общества и его инвесторов (то есть акционеров, участников), так и в целях охраны интересов контрагентов хозяйственного общества. В целях защиты интересов кредиторов в отдельных зарубежных государствах устанавливаются более жесткие требования к совершению крупных сделок: нередко совершение таких сделок влечет за собой последствия, сравнимые с реорганизацией корпорации, что предполагает уведомление кредиторов и значительное раскрытие информации о совершаемой сделке.

Поскольку ограничения в отношении совершения крупных сделок установлены законодателем для предотвращения утраты хозяйственным обществом определенного имущества, ухудшения его имущественного положения в сравнении с тем, которое существовало до совершения сделки, то при оценке последствий осуществления такой сделки (ряда сделок) необходимо выяснить, насколько ухудшилось имущественное положение такого общества, что находит выражение в исчислении стоимости отчужденного и/или подлежащего отчуждению имущества.

Таким образом, исходя из буквального содержания действующего законодательства, для крупных сделок и сделок с заинтересованностью характерно то, что все они являются двусторонними и направлены на отчуждение имущества, принадлежащего или контролируемого обществом. В отношении сделок с заинтересованностью, по словам выступавшего, можно вести речь о том, что в ныне действующей редакции режим их совершения может быть распространен и на все иные сделки.

В своем выступлении на семинаре федеральный судья Любовь Алексеевна Моисеева поддержала мнение о том, что дела, связанные с признанием недействительными крупных и заинтересованных сделок, представляют значительную сложность. Судья подвергла критике по-следние изменения, внесенные в ст. 78 Федерального закона "Об акционерных обществах", приравнявшие заем, кредит, залог, поручительство к крупным сделкам. Судья указала, что ранее в случаях привлечения кредита или займа, суммы которых направлялись обществом на нужды, связанные с обычной хозяйственной деятельностью, сделка не признавалась крупной. Подобный подход, по мнению судьи, является оправданным с точки зрения оптимизации гражданского оборота. Однако с учетом новой редакции статьи 78 суды вынуждены квалифицировать подобные сделки в качестве крупных.

В ходе семинара были высказаны сомнения в необходимости и оправданности присутствия институтов крупной сделки и сделки с заинтересованностью в российском праве. Указывалось, что эти институты потенциально подрывают гражданский оборот, вносят в него значительную степень неопределенности и противоречат презумпции добросовестности. Иными словами, на практике в целях достижения хоть какой-то гарантии законности осуществляемой сделки контрагент хозяйственного общества должен проверить положения устава такого общества и его последний бухгалтерский баланс. Однако даже подобная тщательная проверка не может обеспечить стопроцентной уверенности в том, что сделка не является крупной и, тем более, заинтересованной. Дело в том, что стоимость имущества может измениться с момента составления последних данных бухгалтерской отчетности, либо такие данные могут оказаться неверными. Таким образом, неразумно и несправедливо требовать от участника гражданского оборота проявлять чрезмерную заботливость по отношению к акционерам/участникам хозяйственного общества-контрагента. В пользу подобной позиции свидетельствует и наличие в российском корпоративном праве института коллективных исков (исков к менеджменту компании), которые и должны нести ответственность за возможные убытки хозяйственного общества.

Изложенный подход, однако, не нашел общей поддержки лиц, присутствовавших на семинаре. Тем не менее была признана актуальность обеспечения надлежащей защиты добросовестного контрагента хозяйственного общества.

В своей реплике Дмитрий Степанов еще раз сфокусировал внимание участников на том, что основным критерием при признании крупной сделки недействительной должна являться добросовестность стороны. Подобное правило известно большинству правовых систем, в том числе содержится и в английском принципе "transaction must be fair" ("сделка должна быть справедливой"). Соответственно, в данном институте мы подходим к одному из болезненных моментов развития отечественного права — как и во многих других частноправовых институтах на первый план выступает не форма, а внутренне содержание той или иной формы и соответствующего поведения: если сделка является недобросовестной, то она должна разваливаться по признакам нарушения указанных положений закона; если же она чистая, то ее следует оставить в покое.

На семинаре было высказано мнение, что крупные сделки и сделки с заинтересованностью, заключенные с нарушением положений об одобрении, должны быть квалифицируемы в качестве ничтожных, но лишь как оспоримые. Иначе говоря, признание таких сделок недействительными и применение последствий недействительности должно производиться не автоматически, а лишь при установлении определенных обстоятельств, например, нерыночной цены приобретения или отчуждения имущества, нарушения прав внутренних инвесторов, причинения иного ущерба обществу. Причем ущерб обществу предложено понимать в широком смысле.

Рассуждая de lege ferenda, право акционера на оспаривание крупной сделки и сделки с заинтересованностью не должно ограничиваться исходя из критерия минимальной доли акций (доли участия в уставном капитале), принадлежащей акционеру. Однако должна быть предусмотрена норма, аналогичная той, что имеется в отношении оспаривания решений общего собрания акционеров, которая предоставляет соответствующее право акционеру, не принимавшему участия в общем собрании акционеров, либо принимавшему участие в собрании, но голосовавшему против одобрения сделки, либо при выявлении факта нарушения подобной сделкой прав акционера. К нарушению прав акционера можно отнести, в частности, и ущерб для общества, что, очевидно, является косвенным ущербом для прав и законных интересов акционера. Однако оспаривание должно быть допустимо лишь в случае, если акционер мог повлиять на принятие решения по конкретной сделке. В противном случае, исходя из принципа постоянства оборота, на заявление о признании сделки недействительной должен последовать отказ.

Особо актуальным является вопрос об исчислении сроков, а точнее, начала течения сроков на оспаривание. Основные проблемы в этой области связаны с правами акционеров, приобретшими акции после совершения сделки. В отечественной практике на этот счет сложился следующий подход – лицо не имеет права на иск, если на момент совершения или одобрения сделки оно не было акционером. Действительно, в случае предоставления новым акционерам общества права подачи иска о признании ранее заключенной сделки недействительной, будет значительно увеличена волна так называемых задавненних исков (stall claims). Следует также учитывать, что допущение правовой системой задавненных исков негативно воспринимается Страсбургским судом.

Очередным принципиальным вопросом является возможность применения ограничений на совершение крупных сделок и сделок с заинтересованностью в случае нахождения общества в процедуре банкротства.

В отношении применения положений о признании недействительными крупных сделок и сделок с заинтересованностью Дмитрий Степанов отметил, что при решении подобной проблемы необходимо учитывать, что банкротство является закономерной частью корпоративного права.

Принципиальная разница в структурировании моделей корпоративного управления состоит в определении того, в чьих интересах управляется общество. Причем по общему правилу речь идет о нормально функционирующем юридическом лице. Начало процедуры банкротства является критическим моментом в жизни общества, поскольку, с точки зрения модели корпоративного управления, изменяется сама парадигма такого управления обществом. Иными словами, происходит переориентация на управление в интересах третьих лиц-кредиторов общества. Что происходит с корпорацией в этом случае? Несмотря на множество организационно-правовых форм, для всех юридических лиц, в том числе и для некоммерческих организаций, существует общий признак: с началом процедуры банкротства юридическое лицо приобретает перелицованную "псевдокорпоративную структуру", "псевдособрание акционеров" (собрание кредиторов), "псевдосовет директоров" (комитет кредиторов), "псевдоисполнительный орган" (арбитражный управляющий). Однако в рамках такой псевдоструктуры отсутствует кристальное отображение полномочий корпоративной структуры. Это оправдано целью такого псевдокорпоративного управления, которая состоит либо в санации корпорации и возвращении ее к нормальному состоянию, либо в ликвидации корпорации.

Исходя из изложенной позиции, логически можно прийти к выводу, что применение в субсидиарном порядке норм о признании недействительными крупных и заинтересованных сделок возможно, но лишь при условии учета смены модели корпоративного управления: переориентации управления и, следовательно, ограничений на интересы кредиторов.

[p]

Количество просмотров: 117